Кровь на донском снегу. 1 марта 1920 года под Егорлыкской произошел последний крупный кавалерийский бой в истории

1 марта 1920 принято считать одним из самых трагических дней Гражданской войны на Дону и на Юге России. За 100 лет много различных статей было написано об этой трагедии. Есть даже картина Митрофана Грекова, знаменитого донского художника-баталиста. Но о картине чуть позже. У нее тоже ведь какая-то странная история и с авторством, и с количеством самих картин.
Вернемся к самому бою. Ранее все акцентировалось на героизме Красной Армии, о разгроме ей Белой армии. Но, однако, нельзя забывать, что с обеих сторон в этом сражении участвовали граждане одной страны, братья–славяне, братья-казаки.
Отец шел против сына, брат против брата или наоборот. Сегодня трудно понять, кто был прав, кто виноват. Православный шел на православного. Очень сложно сказать, что вселилось в этот момент в их души. Страх, ярость, гнев, отчаяние, ненависть? Сколько славных казаков, сынов Дона и России погибло в этом кавалерийском бою под станицей Егорлыкской, трудно подсчитать.
Незадолго до встречи двух конных лав под Егорлыкской части генерала Павлова очень жестко потрепали красных: во второй половине февраля 1920 года генерал Павлов разбил на Маныче конный корпус Думенко, взяв 700 пленных и 65 пулеметов. А, находившаяся в его оперативном подчинении, 4-я конная Донская бригада в долине р. Юлы наголову разбила 28-ю стрелковую дивизию красных, взяв 300 пленных вместе с начальником дивизии Азиным.
В то же время 1-я Конная провела несколько неудачных операций в этом районе. Допустим, 28 февраля – чересчур самоуверенная атака 4-й кавдивизии Городовикова в конном строю на Атаман-Егорлыкскую была отбита с большими для него потерями. До этого было неоднозначное взятие Ростова, когда первоконники, понесли большие потери, компенсировав, это, правда, погромом евреев и вскрытием винных складов.
И вот наступило 1 марта (хотя дата несколько «плавает» в различных мемуарах). Пришел день боя, который начался со взаимной ошибки – с конной атаки без должной подготовки.
Поле битвы напоминало разбушевавшееся море. Как волны налетали конные части друг на друга. Лишь только белые части, по данным советских историков, в районе станицы сосредоточили 20 000 конницы, 5 500 штыков, 163 орудия, 4 бронепоезда и 370 пулеметов из них много с тачанками. А по тем же данным Красная армия насчитывала 14.000 кавалерии и 3 500 пехоты 28 трехдюймовых орудий, 120 пулеметов.
«Было часов 10 утра 17 февраля (по старому стилю –прим. ред.) 1920 года. Красные части появились неразвернутыми, но в резервных колоннах, видимых, как темные четырехугольники. Думаю, что это были полки.
Наши батареи стояли уже на позиции, и первые появившиеся квадраты красных были нами тотчас же разбиты. Дистанция была в три версты и действие шрапнели очень ощутимо. На смену рассеянным появились из-за бугра новые квадраты, которые подверглись приблизительно той же участь» (Сергей Мамонтов. Походы и кони)
«Как-то все вдруг приутихло, и только тысячный топот коней конармейцев шумно разносился по степи. Белогвардейская конница начала было развертываться для атаки, но когда грянуло «ура» конармейцев, она быстро свернулась и, выбросив вперед пулеметы, отошла на окраину станицы.» (Будённый С. М. Пройдённый путь. Книга первая)
Ну и как? Похоже? Убери опознавательные цвета противников и ссылки – как под кальку…
Также, похоже, вспоминают об отдельных моментах сражений:
«Всё перемешалось. Я застрелил двух ближайших красноармейцев, несколько всадников проскакали мимо меня… На нас скакала вторая лава красных, и мы повернули и поскакали назад». (из воспоминаний ротмистра А.П. Гольма.
А это опять уважаемый Семен Михайлович, будущий советский маршал:
«Командир взвода этого же полка Агеев Георгий Николаевич первым ворвался в ряды белогвардейцев, приготовившихся к атаке, застрелил двух офицеров и, захватив пулемет, открыл из него огонь по противнику».
Резали, рубили, стреляли, догоняли, убегали. Впрочем, альтернативы никто и не искал… Это был бой, место и исход которого ничего не значили – разве что белой гвардии удалось бы на какое-то время закрепиться на границе с Кубанью. На тот момент, после поражения в 1919 в походе на Москву, Советская власть окончательно пришла на смену монархии.
Но даже шанса отстоять свою «последнюю крепость» на Дону белые не получили. Хотя сопротивлялись долго – их удалось выбить только во второй половине ночи.
Все по тем же данным позднего периода, 4000 — белые потеряли убитыми, много донских, кубанских, терских казаков сложили здесь свои головы. Огромные потери понесли кадровые полки и эскадроны Белой гвардии. Погибли представители старых дворянских династий, элитных фамилий Российской империи: ротмистры Святополк-Мирский, Кучин, Хитрово, поручик Черкасский, поручик Буйнов, корнеты Пуришкевич, Гейден, Енгалычев. Многие получили тяжелые ранения, например корнет Штранге получил в бою 11 сабельных ударов, что говорит о кровопролитности встречного кавалерийского боя. К слову, точные потери Красной армии до сих пор не известны.
Зато в устных воспоминаниях сохранилось, что карательные действия красных продолжались и на следующий день после сражения. 40 человек жен и детей егорлыкских казаков, участвовавших на стороне белых, были зарублены в районе старого кладбища возле реки Егорлык. Дома в курене на глазах детей был зарублен двумя красноармейцами раненый казак Михаил Давыдов. Долго еще расправлялись красные с теми, кто был причастен к этому сражению на стороне белых.
К сожалению, это было. Победитель получал все, в том числе, право казнить без суда и следствия. Как, допустим, это было в той же Егорлыкской в 1918 году, когда белые рубили членов ревкома, таких же донских казаков. Слишком жестоко и бессмысленно? А вообще, какой смысл в гражданской войне, ведь победа в ней, еще, по мнению римлян, считалась вершиной зла. Но это было и об этом нужно помнить, как и о том, что последнее масштабное сражение Гражданской, самый крупный кавалерийский бой 20 века, происходил под Егорлыкской.
После него на Дону, Кубани и Ставрополье начиналась весна 1920 года. А нам на память остались мемуары, ведь уже нет в живых ни одного участника тех событий, да и очевидцев тоже.
Правда, есть еще картина Митрофана Грекова… Вернее их две. Одна из них, на которой на переднем плане, нарисована тачанка, хранится в Центральном музее Вооружённых сил. Год создания -1928—1929, материал — холст, масло, размер 178 х 250.
Вторая, авторами которой значатся все тот же Греков и Георгий Савицкий, датирована 1931 годом, значится в экспозиции Государственного исторического музея. Если кому приходилось проезжать через центр станицы Егорлыкской, то ее увеличенная копия видна возле памятника бойцам-первоконникам рядом с вечным огнем. Автором копии является местный художник П. Снеговской.
Но самое интересное, что могла быть, а, может быть, и была третья версия картины. Именно для работы над ней в Егорлыкскую приезжал уже в 60-е годы 20 века еще один донской художник-баталист, уроженец Новошахтинска, работавший в Новочеркасске, а потом в Москве, Николай Овечкин. Его приезд помнят некоторые старожилы, а также и то, что он встречался с казаками, ветеранами 1-й Конармии и делал наброски, как раз на месте боя, проходившего на южной окраине донской станицы там, где теперь проходит трасса «Ростов-Ставрополь».
21 марта на этом месте запланирована масштабная реконструкция боя, который произошел 100 лет назад. Участие в нем планируют принять клубы реконструкторов из ряда регионов России.

Дмитрий Санин,
директор Егорлыкского историко-краеведческого музея,
Дмитрий Клименко